Эта книга – словно огромное, бьющееся сердце, ни доброе, ни злое, но полное противоречий. Мы будем цивилизованны, но несчастны. Мы поддадимся желаниям, но сделаем несчастными других. И вот на фоне исторических драм (колонизация, неудавшаяся экспедиция Франклина) перед нами разворачиваются драмы личные. И да, все они рождаются из желаний, реализованных и тайных, внушённых и подлинных. Всё это очень хорошо встраивается в эпоху, олицетворяющую собой подавленные страсти, в викторианское общество, полное условностей. Женщина, желающая прославить мужа, желает на самом деле испытать счастье материнства. Миссионер, желающие привить дикарям нормы цивилизованного общества, втайне мечтает о свободе от этих норм, подлинности. Знаменитый писатель, жаждущий стать самым ярким человеком своего времени, просто хочет любви… Флэнаган обостряет конфликт между личным и общественным до предела. Но в конечном итоге нести ответственность за свои поступки персонажи этой книги будут не перед обществом, а перед собой. И разве что только в этом смысле роман «Желание» не откроет вам ничего нового.

Хоть однажды, в какой-нибудь из плохих дней, посещала ли вас мысль о том, что вот сейчас вы вернётесь домой, пожарите себе картошечки, заварите вкусный кофе, включите любимый сериал, и на несколько часов всё вновь станет хорошо? Приятный, примитивный эскапизм, иногда такой желанный и необходимый… В романе «Девочка из стен», которая, как мне кажется, понравится в большей степени читателям-интровертам, заложена именно эта, простая и очевидная идея дома как безопасной гавани, где можно спрятаться не столько от физической угрозы, сколько от страха перед внешним миром в принципе. Неслучайно дом в книге представлен как живой организм, в чьей утробе главная героиня словно бы ожидает своего второго рождения. Несмотря на то, что роман у Гнюзи получился больше уютным, чем страшным, элементы саспенса в нём всё-таки имеются. Вообще «Девочка из стен» сложнее, чем кажется на первый взгляд: это и драма, в том числе и социальная, и психологический триллер, в каком-то смысле – и роман взросления тоже. Есть здесь что-то и от южной готики – не атмосфера, но едва уловимый аромат. В общем, книга хороша, очень даже. Увлекательная, понятная и вместе с тем неглупая. Так что автора, пожалуй, возьму на заметку.

Действие в романе «Соль» разворачивается в течение одного дня, что, впрочем, почти не осознаётся до самого финала. Это история семьи, все члены которой вызывают одновременно неприязнь и сочувствие. Подобная двойственность помогает отчасти примириться с горьким послевкусием, которое оставляет данная книга. И, возможно, я делаю слишком поспешные выводы, но мне показалось, что Жан-Батист Дель Амо – это такой французский Майкл Каннингем. Всё в романе буквально кричит об этом: конфликтообразующие мотивы, повествование, которое напоминает перелистывание фотоальбома, акцент на внутренних переживаниях главных героев, на чём-то мимолётном и ускользающем. Персонажи «толкают» сюжет вперёд медленно и как будто неохотно, погружаясь в воспоминания, радостные и горькие, стыдные и болезненные. В этих воспоминаниях – цвета и запахи, тактильные ощущения, игра света и тени, важные вещественные детали. Как и в романе Каннингема «Часы», время в книге Дель Амо предстаёт живой, магической субстанцией, то враждебной, то исцеляющей. В общем и целом перед нами – прекрасно написанная, откровенная, терпкая проза, которую, однако, вряд ли захочется перечитывать. Тем не менее, о знакомстве с автором я совершенно не жалею.

Пока что мало кому известному автору-дебютанту Джонатану Френчу удалось сотворить со мной невозможное – вернуть интерес к жанру фэнтези. Он использовал беспроигрышный способ привлечь внимание к своим книгам – вывел в качестве главных героев далеко не самую популярную вымышленную расу. На фоне стремительно набирающих силу ромфанта и подросткового фэнтези идея Френча выстрелила, мне, кажется, безупречно. С чем бы сравнить этот эффект? Ну, представьте, что на парад, организованный в честь королевы Елизаветы, вкатились перевозбуждённые участники Марди Гра и в мгновение ока разнесли к чертям всё, включая Букингемский дворец. Кому, скажите, это может не понравиться? )) Я понимаю, что в указанном жанре и сейчас работает немало замечательных авторов, с которыми сложно конкурировать. Но прекрасные полуорки Френча обязательно должны найти своих поклонников. Автору удалось создать живых и харизматичных персонажей, уделив внимание как орочьей, так и человеческой составляющей полукровок. Эти внушительные на вид ребята легко проливают кровь, но с трогательным трепетом относятся к своим боевым товарищам-свинам. Повествование наполнено скабрезным юмором и метафорами, но вместе с тем – и глубокой, хоть и грубоватой нежностью. Здесь много предательства, но не меньше и проявлений настоящей дружбы. Да и к самим героям отношение меняется чуть ли не от главы к главе. Это, на самом деле, очень интересно: лихие, непредсказуемые полуорки постоянно держат вас в напряжении, крепко вцепившись в загривок. Сюжет в книге развивается весьма бодро, персонажи находятся в непрерывном движении и поиске. Сцены сражений и поединков выписаны, на мой взгляд, прекрасно, я бы даже сказала, кинематографично. Эх, вот бы и правда экранизировали… В общем-то, недостаток у книги только один: обложка. По содержанию – увлекательно, оригинально, иногда – грустно, иногда – смешно до колик. Достойно не только прочтения, но и приобретения, мне кажется.

Почему-то мало кто воспринимает эту книгу всерьёз, видя в ней всего лишь очередную «перелицовку» популярного сюжета. Конечно, имеет место быть и это, но роман гораздо интереснее и глубже, чем все известные мне интерпретации и оммажи. Да, здесь есть традиционный конфликт между понятиями «жизнь биологическая» и «жизнь искусственная». И да, здесь звучат старые добрые (или не очень) вопросы о том, как появляется разум и можно ли создать его искусственный вариант. Но сама форма подачи вот этой неумолимой взаимосвязи между разумом и телом, страшной мысли, что разум является пленником физической оболочки, несомненно, заслуживает внимания и похвалы. Как отмечает сама писательница, её книга – это «вымысел внутри другого вымысла». Действительно, в условной реальности современного мира здесь есть ещё и мир книжный. Повествование ведётся в двух временных пластах и пространствах, в каждом из которых есть своя (свой) Шелли и свой Виктор Франкенштейн. Хорошо известный нам Франкенштейн пытается создать биологическую жизнь, а современный считает, что будущее не за биологией, а искусственным интеллектом. Все образы в романе чудесным образом резонируют друг с другом. В Викторе Франкенштейне много от Байрона, верящего лишь в силу разума и отвергающего идею души; сводная сестра Мэри Шелли Клер становится «сезонной» любовницей Байрона, а в современном мире превращается то в высокофункциональную секс-куклу, то в «истовую» христианку с сомнительными принципами; в докторе Рае Шелли сливаются одновременно черты обоих супругов Шелли, причём, в буквальном смысле: он – трансгендер, и его физическое тело в равной степени и мужское, и женское. Любопытным приёмом является и то, что автор и персонаж периодически меняются друг с другом местами, а иногда грань между ними и вовсе стирается. Создатель превращается в создание, вынужденное, как Агасфер, преодолевать эпохи, пока его творец не даст ему свободу, либо пока не осуществится мечта этого вечного странника. Очень интересными мне показались сравнение Софии-мудрости и Иеговы и мысль о том, что женщина-творец стремится к духовному, страдая от материальности мира, а мужчина-творец стремится к власти. Не формула, конечно, но что-то в этом есть. Ну и наконец — закольцованный сюжет, в центре которого – стремление человека к недостижимому, вечности. Подведя итоги всему вышесказанному, отмечу, что если роман Уинтерсон и является пародией, то пародией, безусловно, высокой.

Южноафриканские авторы по моим наблюдениям – какие-то особенные умницы. Дэймон Гэлгут – не то чтобы второй Кутзее, но в мастерстве ему, пожалуй, не уступит, хотя известен не столь хорошо, как почтенный нобелевский лауреат, чья "Осень в Петербурге" не так давно потрясла меня до глубины души. "Арктическое лето" – книга, основанная на биографии английского писателя Эдварда Моргана Форстера (1879–1970). Современному читателю он знаком в первую очередь по роману "Морис", и этот факт, безусловно, окрашен печальной иронией, ведь при жизни книгу гомосексуального содержания Форстер, по понятным причинам, напечатать не мог (зато впоследствии она была даже экранизирована). Гэлгут взял за основу наиболее яркие эпизоды биографии Форстера — время его пребывания в Индии и Египте. Главный герой — такая, не побоюсь этого слова, хрестоматийная творческая личность: вечно мятущийся, сомневающийся, подверженный частым перепадам настроения, испытывающий душевную боль от невозможности быть понятым и любимым. Он вроде бы окружён множеством людей, но при этом бесконечно одинок и почти всегда напуган, оказавшись заложником правил и предрассудков современного ему мира. Книга написана превосходно и так же превосходно переведена. Индия у автора просто ух как хороша – ещё более яркая, пряная и загадочная, чем, скажем, у Робертса в "Шантараме". В основном из-за этого я советую прочесть роман даже тем, для кого упоминание однополой любви категорически неприемлемо в любом виде искусства. В конце концов, это в первую очередь невероятно тонкая, умная и глубокая книга, написанная настоящим профессионалом.

Так называемые «тёмные двойники» поселились в художественной литературе довольно давно и стали частью своеобразного бестиария популярных образов. Доппельгангер из «Скандала» Сюсаку Эндо — очень типичный, узнаваемый, традиционно воплощающий подавленные сознанием бессознательные стремления. В данном случае у благовоспитанного стареющего писателя-христианина внезапно появляется аморальный антипод-сладострастник с садистскими наклонностями, который порочит имя главного героя, подвергая опасности его репутацию. Писатель, в свою очередь, проходит все стадии осознания этого необычного и ужасающего факта: негодование, гнев, страх, сомнение, любопытство и принятие. На тему постижения тёмных глубин человеческой души нанизывается мотив добра и зла как неразделимого целого. «Скандал» — яркий представитель знаковой японской литературы, написанный строгим, отточенным и в то же время выразительным слогом, бесстрастный и чувственный одновременно (только японские авторы могут так органично совмещать нечто подобное). Одним словом, великолепная психологическая проза от великолепного мастера.

Необыкновенно чувственная, красивая, вкусно написанная книга, события которой разворачиваются, словно на театральной сцене, на территории роскошной итальянской виллы. Её хозяин — сказочно богатый эрудит и эстет, чей идеализм, однако, постоянно подвергают испытанию его собственные домочадцы. Задумав отметить рождение наследника пышной исторической реконструкцией, он и не подозревал, к каким драматическим последствиям приведёт эта идея... Больше всего в данном произведении мне понравилась мыслящая флора и фауна. Чувства и переживания людей здесь не менее значимы, чем чувства и переживания, скажем, баобаба, который в буквальном смысле является одним из главных действующих лиц. Вырванный блажью богатой итальянской девчушки из милой сердцу африканской земли и насильственно пересаженный в чужеродную почву, он транслирует в новое для него пространство своё потрясение, боль, тоску, и малейшие оттенки его эмоций переплетаются с эмоциями двуногих персонажей романа и как будто бы даже влияют на ход событий. К слову, кроме как растениям и животным, сочувствовать в «Празднике…» некому, притом, что в чисто техническом плане образы обитателей виллы и её гостей выписаны очень и очень выразительно. Даже трагическая любовь, напоминающая историю Ромео и Джульетты, не оставляет горечи и осадка как раз в силу того, что даже представить влюблённых счастливыми желания не возникает. Безусловно, форма здесь довлеет над содержанием. Если вас, как и меня, больше интересует «как», а не «о чём», прочтите обязательно.

За свой дебютный роман, недвусмысленно отсылающий нас к истории Чарльза Мэнсона и его последователей, американка Эмма Клайн получила премию имени Ширли Джексон. Не очень понятно, как данное произведение оказалось в числе номинантов (на мой взгляд, жанр не совсем подходящий), но не мне об этом судить. Важнее то, что дебют и правда очень сильный. Перед нами невероятно атмосферная, эмоционально насыщенная, пронзительная книга, которая гипнотизирует первой же фразой и не даёт расслабиться ни на секунду до самого финала. Автор мастерски передаёт опасную притягательность жизни в так называемой "коммуне", рисуя очень живую картинку, приправленную духом 60-х: длинные русалочьи волосы девушек, дикарские, неопрятные, но инаковые наряды, танцы, костры, ароматные косячки, "спиды", вольный нрав, презрение к "вымытой" Америке. Роман глубоко психологичен, в нём вы найдёте всё — от самопознания до саморазрушения. Очень интересно подан образ насквозь деструктивного, но, безусловно, обаятельного лидера секты: мы видим его в основном глазами "девочек", их очарованность словно вытесняет из повествования авторский голос. И вот с одной стороны рейтинг "18+", указанный на обложке, более чем соответствует содержанию, а с другой не покидает ощущение, что той категории подростков, в которых бунтарство непостижимым образом соседствует с доверчивостью и податливостью, тоже не мешало бы прочесть этот страшный и жестокий роман...

Очень красивая и невероятно грустная книга. Красота её заключается главным образом в поэзии языка — выразительного, певучего, какого-то даже нездешнего. Но история, рассказанная на этих страницах, является, на мой взгляд, историей геноцида. Чаще всего в мифологических сюжетах (в частности, в контексте художественной литературы) титаны предстают как жестокая, дикая, ужасающая сила, которой противостоят блистательные боги-олимпийцы. Яков Голосовкер преподносит нам иную правду — правду титанов. По сути это повествование о полномасштабном, последовательном и безжалостном уничтожении племени титанов Кронидами и их детьми — полубогами-героями. Здесь вы не найдёте справедливых, милосердных, отзывчивых небожителей древнегреческого пантеона — забудьте о таких богах на время прочтения данной книги. Некоторые главы (особенно те, что посвящены Медузе и Хирону) читать физически больно. Вместе с тем описанный Голосовкером мир притягателен, его величественные и непостижимые образы захватывают дух. Но вся эта красота и мудрость оставляют стойкое послевкусие горечи, сожаления и смутное ощущение потери. И всё же — ура, очередной драгоценный камешек в моей книжной коллекции. «Сказания о титанах» одновременно и читаешь, и поёшь, словно выражая своё почтение и сочувствие.